Политическое пространство художественного вымысла: «Банальность зла» сквозь призму литературной рефлексии

Аннотация

Знаменитая работа Х. Арендт «Банальность зла», освещающая иерусалимский процесс 1961 года над нацистским преступником А. Эйхманом, в последнее время вызвала новую волну дебатов. Поднятые Арендт вопросы об особом статусе преступлений против человечества и о компетентности судебных инстанций в их рассмотрении, о заурядном характере зла и его прямой связи с неспособностью самостоятельно выносить суждения, конформизме еврейского руководства и двойственной роли юденратов в реализации программы «окончательного решения» не только дискутируются в научных кругах, но и все чаще находят отражение в художественных произведениях. В фокусе внимания авторов статьи — одна из версий литературной рецепции арендтовской теории, осуществленная польским писателем А. Бартом в его романе «Фабрика мухобоек». Действие романа сосредоточено, как и в книге Арендт, на судебном разбирательстве, только обвиняемым здесь оказывается председатель лодзинского юденрата Х. Румковский. Спорная фигура Румковского, чье сотрудничество с немецкими властями ради сохранения вверенной ему общины отличалось чрезмерным усердием, позволяет Барту показать ограниченность юридического подхода в деле свершения справедливости. Представленный в романе трибунал становится тем местом, где проблематичные взаимоотношения морали и закона выстраиваются в новую констелляцию, и уже не буква кодекса определяет нравственное поведение, а этическое действие и высказывание от первого лица обуславливают легитимность права. Изображенный Бартом суд может быть прочитан как своеобразный аналог публичного пространства, которое Арендт считала необходимой предпосылкой подлинной политической жизни индивида и общества.